Состоялось второе заседание нальчикского городского суда по иску о незаконности моего увольнения из КБГУ с должности заведующего кафедрой теоретической и экспериментальной физики «в связи с прекращением допуска к государственной тайне».
На первом заседании было решено, что КБГУ представит документы, подтверждающие законность моего увольнения. Таких документов представлено не было. Судья Е.П. Блохина приняла решение передать рассмотрение дела в Верховный суд КБР, поскольку оно связано с государственной тайной. Прокурор Р.А. Башиев его поддержал.
Мы считаем, что дело вполне может быть рассмотрено в городском суде, так как КБГУ в лице ответчика Т.К. Дышекова не представил никаких документов, подтверждающих наличие в данном деде вопросов, связанных с государственной тайной. Я к таким вопросам отношении не имею и не имел, хотя обладал допуском к государственной тайне по форме 3. Данная форма допуска позволяет знакомиться с документами для служебного пользования {документы для служебного пользования, согласно закону, государственной тайной не являются), а также позволяет мне, например, заниматься оборонной тематикой в своих исследованиях, что действительно могло бы составлять государственную тайну. Последнее, однако, не имело место.
Если бы и имел отношение к государственной тайне, то, согласно федеральному закону, это все должно было быть прописано в моем трудовом договоре или в дополнительных соглашениях к нему. А я как носитель государственной тайны должен был бы получать надбавку к заработной плате. Ничего такого в моем деле нет.
Представитель ответчика принес на заседание суда некую бумагу, на которой не было даже даты, не оформленную как положено на бланке организации. Из нее следовало, что комиссия КБГУ рекомендовала и.о. ректора прекратить допуск к гостайне профессора Хоконова М.Х. Но прекратить допуск к гостайне ректор не уполномочен – это прерогатива госоргана, который его выдавал.
В законодательстве прямо указано: за однократное грубое нарушение закона о государственной тайне работодатель может расторгнуть трудовой договор и уволить работника в случае, если им допущены нарушения взятых на себя обязательств оформленных трудовым договором или контрактом. В моем трудовом договоре (который со мной заключал предыдущий ректор Б.C. Карамурзов в 2008) и в дополнительных соглашениях к нему никаких условий что я беру на себя какие-то дополнительные обязательства в части соблюдения требований закона о государственной тайне, не существует
Чтобы соблюсти все требования закона, при моем увольнении должно было быть условие, что я беру на себя обязательства перед КБГУ об уведомлении или согласовании с работодателем всех случаев моего выезда за пределы РФ. Таких соглашений не существует. Обладая формой допуска 3, я мог осуществлять частную поездку безо всякого уведомления своего руководства. Тем не менее я все равно письменно поставил руководство в известность более чем за месяц до выезда.
На судебном заседании представитель ответчика пояснял: должность, с которой я был уволен, включена в номенклатуру должностей работников КБГУ, подлежащих оформлению на допуск к государственной тайне по 3-й форме с 28.11.2019, номенклатура имеет гриф «секретно». Сведения о прекращении моего допуска к сведениям, составляющим государственную тайму, внесены в карточку Ф-1, которая имеет гриф «секретно». Ни о каком документе от указанного числа я никогда не слышал и никаких договоров, связанных с государственной тайной, не подписывал. Формой допуска 3 обладаю с 2010 года и многократно выезжал за границу по работе.
У меня и у моих коллег нет никакого сомнения в том, что на самом деле мое увольнение связано с критикой деятельности и.о. ректора КБГУ Ю.К. Альтудова.
Мурат Хоконов
Источник: Газета Юга, №52 от 28.12.2023