Главная страницаХАКУАШЕВА М. А: ФАЛЬСИФИКАЦИЯ - ОБОРОТНАЯ СТОРОНА БЕССИЛИЯПоследние несколько лет Интернет изобилует фальсифицированными заказными статьями, которые продолжают множиться в геометрической прогрессии. Проводниками новых мифов порой выступают центральные газеты (например, одна из последних фальсификаций была опубликована в «Литературной газете» (17-23 октября 2012 г., №41, С.З): статья Алексея Полубота «Насильственное благодеяние»), телеканалы... Фальсификаторские перепевы заказных авторов, далеких от сути проблемы, подхватываются другими, еще менее компетентными, отчасти отрицаются третьими. Фальсификация фальсификаций... Их так много, что отвечать на каждую нет никакой возможности. Впрочем, ответ вряд ли будет услышан. Важно запустить фальшивый «пробный шар», не имеющий никакого отношения к исторической правде, и повлиять на общественное мнение, направив его в сторону еще одного мифа. При этом ни газеты, ни каналы, ни заказчики не несут никакой ответственности за происходящее. Но кому нужна эта кампания? Зачем в этот неумолчный хор вступают новые голоса, которые всегда были бесконечно далеки от проблем черкесов, только сегодня о них услышали, но живо откликнулись? Очевидно, настали такие времена, когда можно заработать неплохие бонусы (и не только) заказным политикам и заказным ученым. «Список гайд-парков» оказался вне законаПрокурор Кабардино-Балкарии обратился в Верховный суд республики с иском о признании незаконным постановления правительства КБР, утвердившего так называемый «Перечень единых мест...» («Газета Юга" N312, 25).
Напомним, в конце 2012 местный парламент принял закон «О проведении публичных мероприятий в КБР», в котором распространил запрет на их организацию практически на все объекты социальной и коммунальной инфраструктуры, а также прилегающие к ним территории. В то же время до его вступления в силу 1 марта и в соответствии с федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» власти должны были определить в каждом населенном пункте республики места, где гражданам массово собираться для обсуждения «общественно значимых вопросов» все-таки можно. Так 28 февраля в КБР появился «список гайд-парков», в который вошли спортплощадки, скверы, дома культуры, площади перед зданиями местных администраций и даже стоянки. В иске прокурора указывается, что из 136 «специальных мест» законодательству соответствуют только 38 Отмечается, что перечень «нарушает принципы, цели и задачи реализации гражданами права публичного выражения общественного мнения». Прокурор просит обязать правительство республики «устранить препятствия к осуществлению неопределенным кругом лиц прав и свобод в сфере организации и проведения публичных мероприятий». Тимур Бахов
Адыгский и балкарский могут стать исчезающими языками?
17 июля 2013 г. в Кабардино-Балкарском институте бизнеса прошел Круглый стол, посвященный проблемам правового обеспечения статуса государственных языков Кабардино-Балкарской республики - адыгского и балкарского. В работе Круглого стола приняли участие представители органов власти, общественных организаций, научной и творческой интеллигенций, учителя родных языков, представители СМИ.
К. Мальбахов. Иван де Шаекк – певец во стане русской аристократииВ череде далеких и близких исторических событий и имен мы порой неожиданно сталкиваемся с отдельным персонажем или отдельным эпизодом, которые помогают нам лучше понять прошлое, более точно представить себе время и смысл минувшего. К таковым персонажам относится и Иван де Шаекк. Карл Людвиг Иван де Шаекк родился в 1865 г. в Женеве, умер в 1926 г. в Париже. Его отец, Адольф Мартин, был австро-венгерским консулом в Женеве. Подобно многим, Иван де Шаекк, в поисках успеха и карьеры отправился в Россию, где ему суждено было несколько лет обучать детей Великого князя Владимира, а затем 21 год оставаться личным секретарем одного из них – Великого князя Бориса. С ним он в разные годы совершил кругосветное путешествие, побывал в Сиаме, Маньчжурии, на Кавказе. Иван де Шаекк оставил после себя несколько дневников, которые, будучи изначально историко-документальными, тем не менее представляют из себя высокохудожественные произведения, отличающиеся изысканными словом и мыслью. Они свидетельствуют об исключительной образованности и редком литературном таланте Ивана де Шаекка. Вызывает сожаление то, что нам мало известно о жизни этого незаурядного человека, и еще более удручает, что его работы не знакомы русскому читателю. Дабы как-то исправить положение дел, мы и предлагаем перевод последнего дневника Ивана де Шаекка. В лихие 1918–1919 годы де Шаекку суждено было оказаться на Кавказе, где он вел «Дневник одного свидетеля», в котором запечатлены события, что происходили в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках и Кабарде до августа 1919 года. В 1920 году этот дневник под названием «Большевистская буря» был опубликован в дюжине номеров парижского «Нового журнала» (La Nouvelle revue. – Paris, № 45, 46, 48, 1920.) Свидетельства де Шаекка еще раз возвращают к одной из самых трагических и переломных вех российской истории. В хаосе кровавых страстей большевистской «пугачевщины» проявлялись не только классовые противоречия, шло столкновения добра и зла, варварства и цивилизованности, верности и предательства, гнусности и благородства. Отнюдь не сторонними наблюдателями происходившего тогда в России стали горские народы Кавказа, в том числе и кабардинцы, представшие на страницах «Дневника» защитниками жертв насилия и унижения, к какому бы классу или политическому лагерю те ни относились. У моего народа, казавшегося многим «диким» и «отсталым», обнаружился нравственный иммунитет, удержавший его от того, чтобы творить зло под самыми высокопарными лозунгами. У него очень прочными оказались понятия верности, долга, справедливости. Перед читателем выстраивается галерея знакомых исторических лиц, череда известных и неизвестных событий. Отречение и арест царя, жизнь российских столиц, бегство «бывших» на Кавказ – далекий, но ставший близким и часто посещаемым элитой российского общества, жаждавшей обнаружить здесь, на окраине, успокоение и защиту от творимого в центре империи. Однако революция опередила их в пути, и когда они ступили на перрон кисловодского железнодорожного вокзала, жестокие испытания, от коих они бежали, настигли их. Среди главных персонажей этой драматической истории были и члены Царской семьи – Великая княгиня Мария Павловна с сыновьями Борисом и Андреем. Мария Елизавета Элеонора, в православии Мария Павловна, внучатая племянница Вильгельма I, в 1874 году вышла замуж за Великого князя Владимира Александровича, третьего сына царя Александра II. В этом браке у нее родилось пять детей: Александр, Кирилл, Борис, Андрей и Елена. Мария Павловна была известна изысканным вкусом, она регулярно заказывала – особенно у Картье – коллекции драгоценностей, коими восхищались все европейские дворы. Ежегодно по нескольку месяцев она проводила в Париже, вращаясь в высших аристократических кругах Европы. Будучи с 1909 года вдовой, но гордая тем, что дала жизнь трем крепким и красивым сыновьям, она не только мечтала, но и пыталась сделать все, что бы позволило одному из них взойти на царский престол. Но этому не суждено было сбыться. Уже после революции, за границей, Мария Павловна отдаст изумруды Борису (некоторые из них оказались позднее у актрисы Элизабет Тэйлор), рубины – Андрею, бриллианты – Елене, а жемчуга – Кирил-лу. Среди драгоценных вещей было несколько творений Фаберже. Мария Павловна известна была в России под именем «Великая княгиня Владимир». Дело в том, что на свадьбу супруг подарил ей изготовленную из жемчугов и бриллиантов тиару, вошедшую в ювелирные каталоги под названием «Владимир». В эмиграции Мария Павловна проживет недолго, от пережитых волнений она скончается в 1920 году, во Франции. На следующий год ее дочь продаст тиару, которая ныне является парадным украшением английской королевы Елизаветы II. Мария Павловна после смерти Великого князя Владимира унаследует от мужа должность президента русской Академии художеств. Вот почему многие русские художники не прочь были написать портреты своей благодетельницы. Среди них был и знаменитый Кустодиев. Великий князь Андрей (1879–1956) окончил Михайловское артиллерийское училище и Александровскую военно-юридическую академию. С 16 лет служил в армии (до осени 1916 г.). Он вел дневники и слыл весьма образованным и талантливым человеком. Уже в эмиграции он женился на знаменитой русской балерине Матильде Кшесинской, предмете первой пылкой юношеской любви Николая II. Это ей царь построил в Петербурге дворец, с балкона которого большевик Ленин будет выступать в октябре 1917-го. Матильда Кшесинская тоже оказалась героиней дневников Ивана Шаекка. С лета 1917 года она жила на вилле в Кисловодске, тоже когда-то подаренной ей Николаем II. Именно в этой вилле однажды, после долгих месяцев тайного пребывания в кабардинских селах, где она спасалась от большевиков, Андрей, в окружении охраны из кабардинской знати, появился на своем скакуне. В горах у него отросла борода, и «Маля» (Матильда), увидев его, чуть не расплакалась: Андрей как две капли воды стал походить на тогда уже погибшего императора. Спутником Владимировичей, пережившим совместно с ними все их приключения на Кавказе, был Леон Манташев, один из сыновей Александра Манташева, создателя нефтяной империи в Баку. Удачливый предприниматель, он сумел приумножить имущество отца. В 1914 г. капитал корпорации «Ал. Манташев и K°» оценивался в 20 миллионов рублей. При этом, как ни странно, Леон слыл кутилой и повесой, к тому же, человеком довольно экстравагантным. Когда в 1913 г. царь Николай II приобрел к своим 37 автомобилям и темно-синий лимузин Rolls-Royсe с французским кузовом, Леон Манташев заявил, что «беднякам Романовым по карману лишь один такой автомобиль», и купил себе два Rolls-Royсe. По иронии судьбы, Леону суждено будет умереть за рулем такси в Париже в 1954 году. А ведь до революции у него были дворцы, ипподром, конюшня в Петербурге... Уже в эмиграции он сумел через суд заполучить от одного из компаньонов по нефтяному бизнесу 18 млн. франков – и растранжирить все до последнего. Довольно близко знал его Алексей Толстой, красочно описавший приятеля в романе «Эмигранты». Оказавшись в 1917 г. в Кисловодске, Леон Манташев часто предоставлял Владимировичам свой особняк, получивший название знаменитой крепости «Карс». Главным персонажам «Дневника одного свидетеля» с превеликим трудом удалось добраться до Кисловодска. Но в Пятигорске местный Совет вскоре был распущен фронтовиками. В течение нескольких дней власть находилась в руках самых неистовых «максималистов». В ночь с 6 на 7 августа их лидер отправил в Кисловодск вагон с солдатами, чтобы захватить Великих князей Бориса и Андрея. Тяжкое испытание выпало Великой княгине Марии Павловне, когда солдаты вырвали у нее двоих ее сыновей, дабы отвезти пленников в Пятигорск. Повсюду неслись слухи об арестах, обысках, расстрелах. Великие князья укрываются в горах, в ауле черкеса Мурзабека Конова, предоставившего им кров и полную защиту. Мурзабек Конов являлся одним из самых влиятельных людей этой местности. Он был последним старшиной селения Коново (Къуэнхьэблэ – ныне Нижний Куркужин) в начале XX века. В 1906 году ему были отданы в аренду на тридцать лет источники нарзана под горою Эльбрус, известные у горцев под названием «Джылы-суу». Он был награжден золотой и серебряной медалями «За усердие» для ношения на Аннинской и Станиславской лентах. Великие князья оставались в их альпийском уединении более месяца под гостеприимной кровлей Мурзабека Конова, настоящего великана, наделенного не только огромной физической силой, но и доброй душой. Только месяцы спустя, когда Шкуро захватит Кисловодск, стало возможным возвращение Великих князей. Уже другой кабардинец, Тамбиев, спешно отправился на поиски Бориса и Андрея, дабы вызволить их из укрытия. Эскорт Тамбиева в пути был окружен отрядом красных. Тамбиев и сопровождавший его племянник были взяты в плен и отвезены в Пятигорск, где оба позднее были расстреляны. Что касается Великих князей, позднее они сумели воссоединиться с матерью. Иван де Шаекк первым описал грустную судьбу русской аристократии после революции. Только благодаря «Дневнику» австрийца де Шаекка, мы имеем сегодня возможность прочитать о тех удивительных событиях во всех подробностях и лицах. Сохранение этого «Дневника» стало настоящим подвигом самого де Шаекка. Если бы рукописи были найдены, автор неминуемо поплатился бы за это жизнью. Пожелтевшие листы «Дневника» могут поведать о том, в каких неожиданных местах хранилась рукопись – под шкафами, в мусорных корзинах, рукавах пальто, складках гардин, в отверстиях разрушенных стен, под открытым небом... Но, видимо, Богом было предначертано, чтобы сегодня мы имели возможность прочесть эти строчки. Источник: "Новый Журнал" №217, 2013 (Литературно-художественный журнал русского зарубежья)
Валерий Хатажуков: в КБР права людей грубейшим образом нарушаютсяРуководитель Кабардино-Балкарского общественного правозащитного центра — член общественной палаты КБР Валерий Хатажуков о результатах выездного заседания Совета при Президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека в Грозном беседует с корреспондентом «Кавказской политики» Залиной Арслановой ___ - В Нальчике аналогичное заседание Совета два года назад прошло в закрытом от журналистов режиме. Тогда говорили о проблемах противодействия экстремизму. О чем речь шла в Грозном, какие проблемы затронули вы в своем докладе? - Заседание тоже было посвящено ситуации на Северном Кавказе, вопросам террористической угрозы в регионе. В своем выступлении я говорил о необъявленной войне, которая у нас идет. Каждые два года лидеры террористического подполья уничтожаются, но через короткое время управляемость восстанавливается, все начинается сначала. Когда 13 октября 2005 года произошло нападение на Нальчик, все посчитали это недоразумением. Эксперты говорили, у кабардинцев и балкарцев в историческом, культурном плане нет факторов, которые способствовали бы развитию исламистского проекта. Через два года мы получили профессиональное подполье. Сначала его возглавили Мукожев, Астемиров. Разные аналитики говорили тогда, что никакого развития не будет, все держится только на лидерах, с их уничтожением подполье само распадется. Не стало Мукожева и Астемирова, но подполье есть, а сейчас мы получаем лидеров совсем другого качества – более радикальных, менее управляемых. Я говорил о причинах происходящего. Молодых людей, которые разделяют радикальные идеи, не становится меньше. Но наше общество не ставит вопросы почему это происходит? Что способствует распространению идеологии вооруженного джихада? В республике нет научных исследований по этой проблеме, мы не знаем социальный портрет этих людей, не известны мотивы, которые заставляют уходить в подполье. В нашем институте гуманитарных исследований нет даже сектора религиоведения. Странно, что в таких условиях нет этого направления исследований. В докладе я говорил еще о комиссии по адаптации боевиков. В Кабардино-Балкарии она была создана в январе прошлого года. За полтора года работы не видно практических результатов. Люди, которых эта тема интересует, даже не знают о существовании такой комиссии. В КБР ни один человек еще не обратился к членам комиссии, хотя в Дагестане она работает довольно успешно. 60-70 человек были выведены из подполья и возвращены к мирной жизни. А у нас никто даже в лицо не знает ее руководителя генерала Ешугаова. К сожалению, этот ресурс не используется. В комиссии должны состоять авторитетные, уважаемые люди, которые готовы брать на себя ответственность за то, чтобы говорить участникам подполья нелицеприятные вещи об их деятельности. Встречаться с силовиками и указывать им на нарушения, допускаемые во время различных операций. Месяца три назад на радио КБР мы с журналистом Муртазом Пачевым сделали программу про комиссию по адаптации, но ее запретили выдавать в эфир. Самого Муртаза отстранили от работы. Программу объявили неформатной. Я был готов повторить все, что говорил в том формате, в котором хочет руководство радио. Но на мое предложение ответили молчанием. Есть и другие проблемы, которые способствуют осложнению ситуации в Кабардино-Балкарии. Например, идет сворачивание национально-культурных программ. Закрываются классы с преподаванием на родных языках, процентов на 25 сократилось время на обучение. Тиражи книг на кабардинском и балкарском языках уменьшились. Главная задача национальных республик – решение вопросов сохранения и развития родных языков. Кабардино-Балкария — это форма самоопределения кабардинского и балкарского народов. Сворачивание национальных программ может осложнить ситуацию в республике. Это способствует радикализации национальных движений, провоцирует сепаратистские идеи. Этот вызов надо принять к сведению. Я говорил об этом на форуме. Конечно, не мог не коснуться проблемы черкесской диаспоры в Сирии. В стране гуманитарная катастрофа. По нашим данным уже погибли около 500 наших соотечественников. Россия по существу предает интересы своих граждан – нас, оставив без внимания проблему соотечественников в охваченной войной стране. Сейчас обсуждается проблема депортации из РФ сирийских студентов. Все это может подорвать доверие к федеральной власти. - Какие пути решения всех этих проблем вы видите?
- На форуме ставился вопрос: как гражданское общество может повлиять на ситуацию на Кавказе. Здесь хочу высказать свое мнение об институтах гражданского общества. Есть критерии, по которым можно определить есть ли гражданское общество в стране или нет. Все зависит от того, насколько общество может влиять на процессы формирования власти и контролировать ее. Если подойти с этой точки зрения, ни о каком гражданском обществе в России и на Кавказе говорить не приходится. Без прямых свободных выборов о гражданском обществе и речи быть не может. На Кавказе прямые выборы отменили. Властные элиты говорят о сложной этнической ситуации, намекают, что народ не может привнести в свою культурную почву либеральные идеи. Надо признать, между кабардинцами и балкарцами есть противоречия. Те, кто выступают против прямых выборов, утверждают, что они приведут к антагонизму. Но противоречия между народами объективны. Такие же могут возникнуть между соседями или братьями. Подавляющее большинство жителей Кабардино-Балкарии уверены, республике нужна открытая, честная, прозрачная власть. Это возможно только через прямые выборы. Не имеет никакого значения, кто будет у власти, представитель какого народа, только при условии, что он пришел к власти в результате прямых выборов, с соблюдением всех демократических процедур, честной конкуренцией. Тогда общество сможет установить контроль над властью. Так будут решаться проблемы экономики, безопасности, межэтнических отношений. А сейчас Кремль строит свои отношения с республиками Кавказа, как метрополия с колониями. У нее есть марионеточные ставленники. Народ их не выбирал. Кремль дает деньги, бюджет, говорит, делайте, что хотите, но держите своих соплеменников в узде. - Вы упомянули, что только прямые выборы могут решить проблемы терроризма, экономики. Получается, что те, кто выступают за отмену прямых выборов на Кавказе, не заинтересованы в их решении? - Получается так. Какое отношение к власти мы с вами сейчас имеем? Мы ее выбирали? Нет, нам ее назначили, она защищает не наши интересы. Какие у нас есть рычаги воздействия на власть? В Конституции РФ четко сказано, источником власти является народ, а каждый гражданин имеет право избирать и быть избранным. Не только региональные власти, но и муниципальные назначаются. Таким образом, идет отторжение народа от власти. Почему наши люди не выходят на митинги, не выступают против террора, против того, что их не устраивает? Я это объясняю очень просто – общество дистанцировалось от власти, отчуждение увеличивается. В Пакистане, в Иране, в других странах, не столь развитых в демократическом плане, проходят прямые выборы. Пусть и с некоторыми оговорками. Почему у нас не так? - Тут хочу вспомнить про выборы главы поселка Эльбрус в октябре прошлого года. Жители поселка проявили крайнюю активность и получили того человека, которого хотели. Почему же невозможно провести честные выборы глав регионов?
- Сколько раз приходилось наблюдать за тем, что одни кандидаты имеют особые привилегии. Вот, например, на одних из выборов, мой наблюдатель поймал за руку человека, который бросал в урну пачку заполненных бюллетеней. Председатель избиркома отказался подписывать акт о нарушении. Не надо преподносить наш народ глупым, наивным. Люди разберутся за кем идти. В республике было много самых разных лидеров, которые звали людей за собой. Но где они сейчас? Те, кто выступает против выборов, понимает свою ошибку. Просто им это не нужно. Они боятся, ведь при равных условиях за них мало кто проголосует. - Если вернуться к проблеме безопасности. От людей приходятся часто слышать, что все это хорошо спланированная силовиками ситуация. Спец мероприятия проводятся раз в два месяца, как раз в тот момент, когда нужно отчитаться о проделанной работе
- Такие разговоры тоже слышу. Нельзя утверждать, что никаких предпосылок для тревоги нет и все, что происходит — это манипуляции. Ведь реально есть молодые люди, носители идей насилия. Изучая их биографии, часто думаю, что же произошло. В детстве он не падал, с голоду не умирал, семья хорошая, учился в школе, поступил в институт. Но наступает момент, когда человек уходит в «лес» и начинает убивать людей. Он верит, что встал на правильный путь, что делает джихад. Эти факты есть. Нельзя отрицать наличие идеологии и ее последователей. Конечно, есть силы извне, заинтересованные в обострении ситуации в регионе. 13 октября 2005 года, после нападения на Нальчик, было бы логично провести форумы наших народов, общереспубликанские сходы, на которых люди смогли бы говорить о причинах ситуации, и как избежать ее повторения. Но ничего не было. Ни одной попытки разобраться в причинах произошедшего. Нет ответа на извечный вопрос, что делать дальше? В прошлом году в Кабардино-Балкарии было убито 140 человек, 10 человек пропали без вести – они похищены. Пострадали 150 человек – кабардинцы, балкарцы. В Баксане соседи, молочные братья, поубивали друг друга. Две фамилии теперь кровники. Были случаи потасовок на кладбище, когда люди не позволяли хоронить этих молодых людей рядом со своими родственниками. Сейчас в семьях погибших полицейских и боевиков подрастают дети. Они растут в атмосфере ненависти друг к другу. Противоречия заложены на многие годы вперед. - На улицах наших городов и сел становится все больше людей, одетых по канонам ислама. Девушки носят не просто хиджаб, а одеты в никаб Они закрыты полностью, вплоть до перчаток на руках. Мужчины отпускают длинные бороды. Делать вид, что их нет, конечно, нельзя.
- Да, нужен диалог, общенациональная дискуссия. Ее участниками должны быть все, несмотря на бороды, длинные или коротки юбки. Единственное и принципиальное условие – отказ от насилия, причем со всех сторон. Власть может применять регламентированное, законное насилие против преступников. То, что мы называем внесудебными казнями, выше говорили о похищенных людях – это насилие не делегированное. Без суда и следствия нельзя никого убивать. Если человек хочет жить и работать на основе государственных законов, несмотря на веру, одежду, другие атрибуты, он должен обладать равными правами со всеми представителями общества. - Мне кажется, в такой ситуации роль духовенства возрастает в разы. Наверное, они должны были быть инициаторами диалога. Но, к сожалению, они больше походят на недоступную, закрытую государственную структуру - Да, по-хорошему, именно они должны были быть лидерами, которые повели бы за собой молодежь. Духовенство призвано доказывать людям, что путь избранный ими не правильный, должны обосновывать это примерами из религии. Но попытки повлиять на молодежь носят формальный характер, они не доходят до адресатов. Как мы хотим решить проблему, если не воздействуем на конкретных носителей идей? Если мы с ними не говорим? - Наименование Совета заканчивается словами «по правам человека». Права человека на Кавказе только декларируются на бумаге или они все же есть?
- Весь наш диалог сводится к тому, что в КБР права людей грубейшим образом нарушаются. У нас нет права на честные выборы, нет права избирать и быть избранным. Мы говорили о фактах насилия над людьми, в том числе со стороны властей и подполья. Убийства журналистов, бизнесменов не имеют ничего общего с исламом. Нарушения со стороны силовиков, похищения — все это имеет место быть. Самый главный институт демократического государства – суды, тоже не работает. О каких же правах можно говорить? Только о праве силы. Так что ваш вопрос риторический, ответ и так ясен. Залина Арслановна источник: http://kavpolit.com/valerij-xatazhukov-v-kbr-prava-lyudej-grubejshim-obrazom-narushayutsya/
Участники конференции в Нальчике настаивают на разработке программы сохранения кабардинского и балкарского языковПроблеме сохранения и развития национальных языков – кабардинского и балкарского - была посвящена прошедшая в актовом зале Кабардино-Балкарского института бизнеса в Нальчике 17 июля конференция общественности. Ее участники заявили о необходимости увеличения приема абитуриентов на отделения национальных языков местных вузов и разработки целевой программы сохранения кабардинского и балкарского языков. Хатажуков: общественность обеспокоена состоянием родных языков и их правовым статусом Идея проведения конференции вызвана обеспокоенностью общественности состоянием родных языков и их правовым статусом, сообщил ведущий конференции, руководитель Общественного правозащитного центра Валерий Хатажуков. "Проблема правового обеспечения статуса национальных языков становится актуальной как в 90-е годы. Государство пытается уйти от решения этой проблемы, пытаясь переложить ее на плечи родителей", - заявил Валерий Хатажуков. При этом, указывает он, мировой опыт показывает, что только государство может гарантировать сохранение языков, создав условия для их развития. Председатель общественной организации "Кабардинский конгресс" Муазин Хачетлов проанализировал существующее законодательное обеспечение статуса кабардинского и балкарского языков. Докладчик сослался на "Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств", в соответствии с которой, "для сохранения и развития регионального языка и языка меньшинств необходимо, чтобы он стал в полной мере инструментом общения его носителя". Перечислив все требования Европейской хартии, Хачетлов отметил, что в последние десятилетия существования СССР и в постсоветской России не ставилась задача сохранения региональных языков. Докладчик обратил внимание на проект "Стратегии национальной политики Российской Федерации", уже подготовленной к подписанию. В документе указано, что в России в системе образования используются 89 языков, однако нет никаких положений, затрагивающих необходимость их сохранения. По мнению Хачетлова, это приводит к тому, что многие языки исчезают, либо им грозит исчезновение в будущем. Уязвимыми языками, отметил он, являются кабардинский и балкарский. "В многомиллионной зарубежной адыгской диаспоре адыги моложе 30-35 лет уже в основном не владеют своим родным языком", - заявил Хачетлов. уровень использования родного языка имеет тенденцию к снижению И даже для адыгов России "уровень использования родного языка имеет тенденцию к снижению", несмотря на положения Конституции РФ и целый ряд республиканских законов и нормативных актов, направленных на поддержку и развитие национальных языков. Хачетлов обратил внимание на имеющиеся противоречия между Конституцией РФ и некоторыми федеральными законами в отношении языка. Так, по его словам, в статье 11 п.2 Федерального закона "О языках народов Российской Федерации" написано, что "в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях наряду с государственным языком РФ могут употребляться государственные языки республик", тогда как в Конституции написано "употребляются". "Норма одним росчерком пера из прямого действия перешла в вариативное: "могут употребляться", но "могут и не употребляться", - отметил докладчик. Аналогичным образом Хачетлов проанализировал и другие статьи закона и подчеркнул важность установления ответственности за неисполнение законов о национальных языках. Если ситуация не изменится, то через 20-25 лет кабардинский и балкарский языки окажутся в ситуации исчезающих языков Докладчик пришел к выводу, что современное состояние кабардинского и балкарского языков следует считать "катастрофическим". "Если ситуация не изменится, то через 20-25 лет они окажутся в ситуации исчезающих языков", - заявил Хачетлов. Все это происходит, по его мнению, потому что кабардинский и балкарский языки в соответствии с законодательством не стали "языком работы государственных органов", действующая в КБР образовательная система не обеспечивает необходимого объема знания родного языка, органы власти не озабочены состоянием родных языков, не очень часто на эти вопросы обращает внимание и гражданское общество. Толгуров: в местном университете необходимо увеличить прием на отделения национальных языков Зейтун Толгуров, доктор филологических наук, завсектором балкарского языка Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований обратил внимание на то, что в КБГУ раньше был факультет русско-кабардинской и русско-балкарской филологии. Его выпускники получали сразу две специальности – учителя кабардинского, либо балкарского языка и литературы и учителя русского языка и литературы. С двумя специальностями выпускникам легче было устроиться на работу, у них была возможность иметь больше часов, отметил ученый. Но этот факультет упразднен, сейчас есть отделения кабардинского и балкарского языка и литературы, куда сокращен прием, добавил он. Так, отметил Толгуров, если раньше ежегодно принимали 20 человек на балкарское отделение и 50 человек на кабардинское, то сейчас их количество соответственно стало 5 и 10. Закрыли отделение родных языков и при Нальчикском педагогическом колледже, отметил ученый. Он предложил обратиться к ректору КБГУ с просьбой от общественности расширить прием на отделения национальных языков и вернуть двухпрофильные специальности. Писатель Леонид Шогенов считает, что детей надо учить родному языку с первого класса, причем на родном языке следует преподавать все предметы, в том числе и точные науки. Его поддержала Лидия Энеева, педагог с большим стажем. По ее мнению, параллельно с преподаванием предметов на родном языке детей надо учить русскому языку, чтобы переход на русский в пятом классе произошел беспроблемно. На конференции выступили балкарские и кабардинские общественные деятели – журналист Мухтар Боттаев, завкафедрой кабардинского языка КБГУ Хангери Бакуев, литератор Мухтар Табаксоев, писатель Абдуллах Бегиев, руководитель общественной организации "Хасэ" из КЧР Мухамед Черкесов и другие. Преподаватель Былымской средней школы Эльбрусского района КБР Зулейхат Афашокова обратила внимание на малое количество часов, выделяемых в школе на преподавание родных языков. Так, в старших классах это всего один час в неделю. "Что можно сделать за один час в неделю?" - сказала Афашокова. По ее словам, столько же времени выделяется и на преподавание русского языка, а основное время тратиться на подготовку детей к ЕГЭ. На конференции принята резолюция, в которой говорится о необходимости разработки и принятия комплекса мер для реализации статуса кабардинского и балкарского языков, как государственных языков Кабардино-Балкарии. В качестве одной из мер предложена разработка целевой программы сохранения кабардинского и балкарского языков.
Автор: Луиза Оразаева; источник: корреспондент "Кавказского узла" 19.07.2013г. источник: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/227307/
«У нас до сих пор гордятся службой в НКВД»История В Республиканском правозащитном центре состоялось обсуждение книги почетного судьи в отставке Гумара Дзуева «Без права на обжалование», написанной по материалам ЧК-ГПУ-НКВД 20-40-х годов. В издании на основе архивных материалов рассказывается о Баксанском восстании, о деле Темиркана Шипшева, который около 10 лет оказывал сопротивление Советской власти. По этому делу в августе 1928 в Ростове в один день были расстреляны 32 человека. Автор пишет о «контрреволюционных элементах» из с. Куба, о высшей мере за слова «у немцев техника лучше», о репрессиях в отношении мусульманских священнослужителей. Гумар Дзуев сообщил, что не мог «свободно работать» в архивах «этой зловещей организации», а знакомился с делами в Верховном суде КБР, где в конце 80-х-начале 90-х пересматривались дела того периода. Руководитель правозащитного центра Валерий Хатажу-ков заметил, что тема репрессий в 90-е годы активно разрабатывалась по всей стране: «К сожалению, в КБР эта тема практически не рассматривалась - так считал тогдашний политический режим» «Мы до сих пор гадаем — где у нас расстреливали? Говорят, в поликлинике, но официально об этом не сообщают. Почтить память жертв репрессий собираются три старушки. Монумента до сих пор нет, хотя у нас была такая волна репрессий. У нас до сих пор гордятся службой в НКВД. Это славное прошлое перетекает в настоящее. Архивы закрыты, мы не знаем имена тех, кто доносил. Это должны все знать. Пока не будут знать, останутся проблемы, - считает кандидат исторических наук Осман Жанси-тов. - Те, кто был репрессирован, весь свой гнев направляют на Бетала Калмыкова. Проблема не в нем, а в тех, кто был под Калмыковым, не верил в эту идеологию, но пользовался ею, получал какие-то блага, доносил на соседей, родственников. Надо их показать. А у нас получается, что все проблемы от Калмыкова, а он просто символ. Надо осудить ту систему, а простой снос памятника ничего не даст». «У нас нет внятного, отчетливого представления о том, что было. Это уже нигде не стыдно озвучивать. У нас все еще боятся. Возможно, инстинкт правильно срабатывает, потому что, если сейчас что-то скажешь не так, как от тебя ожидают, будут неприятности, как минимум по части карьеры. У нас были страшные чистки. Я имела несчастье прикоснуться к этому страшному периоду времени. Я год работала в архивах ФСБ, попав туда через «Книгу памяти». Я каждый день ревела в первое время, пока у меня иммунитет не сработал. Я попросила дела расстрелянных филологов и писателей - первую волну национальной интеллигенции. Я была потрясена: все лучшие люди, самые яркие были уничтожены. Я об этом никогда раньше не слышала. Это для меня было потрясение... Если мы что-то хотим озвучить, хотим дать ход тем страшным обстоятельствам, в которых формировался наш бедный народ, мы должны это делать снизу и доводить до верху. Сейчас происходят жестокие достаточно репрессии, которые очень напоминают известные времена. Пока прошлому не будет вынесен вердикт официально, пока на нем не будет стоять жирное клеймо, все может вернуться», - заключила доктор филологических наук Мадина Хакуашева. Муса Эльдаров
Даут Налоев: "Некоторые размышления,возникнувшие в связи с принятием закона "О Государственном советнике КБР.""На сайте парламента КБР нашел закон "О Государственном советнике КБР",принятый депутатами в первом чтении. Речь здесь идет о новом должностном лице республики,наделяемого определенными правами,направленными "на содействие органам власти КБР в эффективном осуществлении (ими) своих полномочий. "По мере его изучения не перестаешь удивляться неограниченным возможностям русского языка: так,закон гласит, что "должность Государственного советника КБР не является государственной должностью КБР и должностью государственной гражданской службы КБР." Для чего выдается подобный вздор догадаться, конечно, можно: чтобы госсоветник не был подотчетен любому из чиновников. Но от этого нелепость не перестает оставаться нелепостью. Есть в нем и раздел прав и обязанностей. В нем, можно сказать, в полной мере реализуются пожелание популярного тоста: "чтобы у нас было все и нам за это ничего не было". В этой главе прописаны одни лишь права и нет никаких обязанностей. Чтобы понять как сей документ мог быть представлен на рассмотрение нашим законодателям, есть смысл указать, что он был создан по формальному подобию татарского, разработанного специально под бывшего Президента Татарии Шаймиева М. Ш., самого видного и независимого регионального лидера в новой истории России. Прежде чем передать свои полномочия преемнику, у Минтимера Шариповича, политика цепкого и прагматичного, были (о чем упоминали обозреватели многих газет и телеканалов) длительные и сложные переговоры с Кремлем о дальнейшем своем статусе. Введение должности Государственного советника Республики Татарстан с полной неопределенностью в части обязанностей и необъятными полномочиями (он является пожизненным членом Госсовета-парламента Татарии, имеет право законодательной инициативы, его кабинет находится в Казанском кремле, снять его с этой должности можно лишь по его собственному заявлению и многое другое) и стало результатом этих дебатов. Таким образом, в Татарстане появляется авторитетнейшее должностное лицо,по всем признакам напоминающее духовного или духовно-политического лидера нации с названием государственный советник. Как видится, еще одним неприемлимым для кремлевской администрации моментом, но с которым она также вынуждена мириться, является то, что новый татарский закон вносит серьезные искажения в существующую в России структуру властной вертикали:появляется лицо с огромными государственными полномочиями и,ввиду того, что это лицо, как оказывается, не является госслужащим, то ему никто и не указ,в том числе, и президенты РФ и РТ. Есть смысл вспомнить,что глава Татарстана,надо полагать,не без одобрения Госсоветника, в отличие от других региональных лидеров, является Президентом Республики.Но вернемся к нашим делам. Конечно, полномочия Госсоветника КБР (который по сути должен выполнять роль активного наблюдателя) относительно его татарского коллеги значительно усечены, но у него остается право в части своих обязанностей (которых, согласно рассматриваемому закону КБР, попросту нет) находиться вне этой вертикали власти: "должность Государственного советника КБР не является государственной должностью КБР и должностью государственной гражданской службы КБР." А так как со времен римлян мы знаем, что то, "что дозволено Юпитеру,то не дозволено быку", то,хотя бы во избежание неожиданных головных болей для руководства республики,а не только из-за пристрастия наших парламентариев к соблюдению законности,есть смысл задать ряд вопросов инициаторам закона и главные из них: было ли согласовано и с кем введение этой должности в КБР, а также насколько обосновано учреждение должности с названием "государственный советник", вызывающую к тому же неуместную словесную аналогию. Ведь в случае с Татарстаном она имеет и гораздо большее наполнение, и могла состояться только в особом порядке через одобрение ВВП. Кстати, в законе КБР не прописаны взаимоотношения Государственного советника с Главой Республики. Так, согласно этому закону ("предложения и заключения Госсоветника КБР подлежат обязательному рассмотрению...должностными лицами,которым они направлены"), Глава республики, потому как он тоже является должностным лицом, в обязательном порядке должен рассматривать предложения Госсоветника (правда, кто из них начальник мы все же понимаем из того, что все же Глава республики снимает и назначает Государственного советника, а не наоборот).Так вот, ответы на поставленные вопросы, думается, и подскажут какие решения во втором чтении должно принимать депутатам.
|
лента новостей
посещаемость
|