Черкесы переживают новую реальность, разительно отличную от той, в условиях которой они сформировались, выросли и прошли национальное становление. 155 лет назад один из самых оседлых народов оказался разбросанным по всему миру; ныне на исторической родине проживает менее 10%. Это новое историческое положение по хронологическим меркам истории очень невелико, поэтому в условиях тотальной разделенности адаптация к подобной ситуации происходит тяжело, долго, противоречиво. Однако процесс имплицитного осмысления неуклонно развивается: новая реальность диктует новые смыслы, а главное, рождает новые вызовы, требующие стремительной и верной стратегии.
Несмотря на насущные проблемы политического, утилитарного, прагматического характера, а также массу других, одной из ключевых становится проблема экзистенциальной миссии: в чем назначение черкесов? К чему они призваны? Чем можем помочь сами себе и другим в улучшении, усовершенствовании человека, общества и самого мира? Этот вопрос из разряда экзистенциальных, но острое звучание его обусловлено, очевидно, тем, что для специфической черкесской культуры он расширяется до уровня общенационального.
Для этого следует выделить некие базовые положения, декодировать их и привязать к современности. Они формируют ядро нравственности, которая заложена в основе адыгского этикета.
Например, один из законов черкесского гостеприимства содержал любопытную традицию: гостю омывали ноги, чаще всего это была дочь хозяина. Но если был дома только хозяин, омывал ноги он сам. В обычное время омывали ноги самому хозяину дома в его семье.
Возможно, этот ритуализированный обычай имеет очень глубокие корни. Он восходит к христианским мотивам, имеющим отношение к тайной вечере Христа и его учеников. Вечером перед своим пленением и последующим распятием Иисус совершил два таинства: преломил хлеб и испил вино, предложив сделать это же своим ученикам. В дохристианской традиции евреи в Пасху имели право употреблять лишь ягненка, пресный хлеб и горькие травы. Иисус во время последней вечери преломил хлеб и испил красное вино, что являлось нарушением прежней традиции. Подобное действо заключало глубокий символический смысл: после собственной скорой гибели, которую Христос предвидел, съесть квасной хлеб означало вкусить от тела Христа, а пригубить от красного вина означало испить его кровь. Это стало смыслом священного причастия, которое по сей день является важнейшим христианским таинством.
Вечерняя трапеза за столом, вообще застолье как таковое – одна из важнейших составляющих адыгского этикета. Важно, что каждое блюдо, напиток, его назначение, каждое действие тхамады в более ранние времена имели священный смысл и приравнивались к таинству.
Вторым священнодействием Христа стало омовение ног своих учеников. Для этого Учитель подвязался полотенцем и одному за другим стал омывать ноги, на что стал громко недоумевать Петр: как может сам учитель мыть ноги ученикам? Но на это Христос ответил, что показывает пример истинного служения: смысл подлинного величия заключается в служении другим. И если учитель омывает ноги каждому ученику, в том числе, Иуде, предавшему его (зная наперед, что тот – предатель), то они должны делать так же по отношению друг к другу, к ближнему.
На самом деле это - великий пример гуманизма, который перерастает рамки христианства и собственно религиозного аспекта, - он становится универсальным.
В черкесской культуре этот обычай выражает готовность служить гостю, который персонифицирует ближнего, по сути каждого человека.
Важный аспект этой традиции заключается в том, что гость мог быть совершенно чужим человеком, даже врагом. Это не имело принципиального значения, - обычай оставался неизменным в любом случае. Это означает, что почтение и уважение по отношению к любому человеку были первичным, априорным, они предшествовали опыту реального узнавания, по умолчанию допуская тот факт, что светлая, божественная основа любого человека – непреложная истина.
Другой пример связан с широко распространенным обычаем черкесов, который применяется на годовщину ребенка. Перед малышом раскладываются предметы, символизирующие различные профессии: например, книга, фонендоскоп, ключи от машины, деньги и пр. Тот предмет, к которому ребенок потянется, обозначает его будущую профессию.
Характерно, что подобная традиция есть в индийской культуре, которая восходит к идеям индуизма, а именно, к концепции «воплощения». Ребенку показывают фигурки, - ту, которую он выбирает, обозначает его нынешнее воплощение, или аватару. Аватара в переводе - «воплощение», точнее его можно перевести как «явление» или «проявление».
Аватара с санскрита означает «нисхождение» — термин в философии индуизма, обычно используемый для обозначения нисхождения божества на землю, его воплощение в человеческом облике.
Аналогичная черкесская традиция претерпела трансформацию, переместившись из сакрального в профанное смысловое поле, поэтому ее следует рассматривать несравненно шире, чем в обыденной жизни: ребенок выбирает не столько свою будущую профессию, сколько жизненное призвание, связанное с его нынешним божественным воплощением, аналогичным индийскому аватару.
Таким образом, в культуре черкесов воплотились широкие общекультурные концепты, которые в зачаточном виде сложились, по всей вероятности, еще до монотеизма.
Так, вычленяя из черкесских традиций их первоначальный (чаще всего сакральный) высший смысл, замутненный напластованиями разных эпох, преломляя его к современности, мы найдем свое истинное экзистенциальное призвание и место народной культуры в противоречивом глобальном мире.
Черкесы в целом весьма успешно инкорпорируются в другие мировые сообщества, народы. Но каждый из нас сам должен влиять на окружающих таким образом, чтобы преобразить к лучшему тот локальный сегмент своего бытования через собственную черкесскую культуру, в основе которой заключено адыгэ хабзэ.
ХАКУАШЕВА М., доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник КБИГИ, член Союза писателей РФ